Лоран Дюфор о риске, оптимизме и оскароносцах

О звёздных волосах парикмахер Лоран Дюфор знает всё — потому что именно ему голливудские знаменитости доверяют делать причёски для красной ковровой дорожки и всевозможных съёмок. Но сам Лоран Дюфор только посмеивается над своим статусом звёздного стилиста. Хотя и признаёт — да, пожалуй, его можно назвать воплощением «американской мечты».

 Лоран, вы помните момент, когда решили стать парикмахером?

О, это смешная история. Мне было 16 лет, и я играл в рок-группе на ударных. Нужны были деньги на новые палочки, и я устроился в салон — мыть головы клиентам. Начал неплохо зарабатывать, и мне там очень понравилось — кругом красивые девчонки, всё так интересно! В общем, я влюбился в этот бизнес, оставил музыку и решил научиться стричь. Я начинал в Биаррице, моём родном городе, потом переехал в Париж. Потом, поднабравшись опыта, поехал в Испанию и открыл два салона в Марбелье. Там я провёл 7 лет. Ну а в 1979 году переехал в Лос-Анджелес.

Чего же вам не хватало для счастья, что вы так часто переезжали?

О, я везде был вполне счастлив. Просто так сложились обстоятельства. В Испании в автокатастрофе погибла моя первая жена, и я остался один с двухлетним сыном. Позже я встретил Фабьен, с которой мы вместе уже 33 года. Я хотел начать новую жизнь и понимал, что лучше это делать на новом месте.

Когда вы начали работать с селебрити?

Когда я переехал в Америку, я начал работать вместе с Жозе Эбером — он в то время уже был звёздным стилистом. Потом стал его партнёром, и мы вместе открыли 10 салонов в Америке под его именем. Тогда я в основном причёсывал молодых звёзд телесериалов, таких как «Беверли-хиллз 90210» и «Мелроуз Плейс». 7 лет я работал с Жозе, а потом открыл свой салон Prive. И в первую же неделю после открытия ко мне пришли Гвинет Пэлтроу и Шэрон Стоун. У них обеих были длинные волосы, и обеих я подстриг коротко. Естественно, пресса просто взорвалась, и обо мне заговорили.

Наверняка они пришли к вам не просто так. Что в вас так привлекает звёзд?

Это хороший вопрос! (Смеётся). Вообще, если ты живёшь в Лос-Анджелесе, ты так или иначе сталкиваешься со звёздами, потому что они тоже тут живут. Так что в Лос-Анджелесе намного легче завести клиентов-звёзд, чем, если, скажем, вы бы открыли салон в Техасе. А если говорить обо мне как о стилисте… Во-первых, я — трудоголик. Во-вторых, я никогда не сплетничаю, и селебрити со мной комфортно. Вы знаете, для них ведь это большая проблема — найти стилиста, который бы не просто стриг и красил их волосы, но и которому можно доверять.

Расскажите, что происходит у вас в салоне накануне церемонии вручения «Оскара» или «Эмми»?

Когда приближается какая-то крупная церемония вроде «Оскара», я обычно прихожу к моим клиентам в гостиницу или домой. И остаюсь там на весь день. Я прихожу утром, они ещё пьют кофе, я жду. Потом начинается примерка платья, они делают макияж, подбирают драгоценности. И только потом я начинаю делать причёску — она ведь должна сочетаться с платьем. Кстати, со многими актрисами я работаю уже давно, и отношения у нас почти дружеские, так что я не только укладываю их волосы, но и стараюсь как-то подбодрить их.

Не выматывает такая работа?

Нет, совсем нет. Я люблю работать со звёздами, для меня это удовольствие. Я даже путешествую с ними, например, я был с Умой Турман в Японии, ездил с Шэрон Стоун во Францию. Когда нужно, я могу даже багаж помочь донести.

Какую причёску, созданную для «Оскара», вы считаете своей самой большой удачей?

Не могу выбрать. Актрисы и актёры — очень красивые люди. Когда они причёсаны, одеты в дизайнерские платья и драгоценности, они все выглядят восхитительно. Но я могу вам рассказать о причёске, которая вызвала самый большой ажиотаж в прессе. Это была стрижка, которую я сделал для Джонни Деппа. Кстати, с Джонни всё получилось очень смешно. Хотите расскажу?

Конечно, хочу!

Представьте себе — день накануне «Оскара». Я работаю в салоне, у меня полно клиентов — 20 человек в день. И среди них — одна пожилая леди, она пришла впервые. У неё были пышные волосы, и тут она достаёт и показывает мне фотографию Шэрон Стоун с короткой стрижкой и говорит: «Я хочу так». Отлично! Я её подстриг, всё получилось замечательно. Она меня спрашивает: «А не могли бы вы завтра уложить мне волосы?» У меня, честно говоря, полная запись, но она так просила, что я согласился — в конце концов стрижка короткая, укладка много времени не займёт. Вечером того же дня мы с женой смотрим телевизор, и вдруг раздаётся телефонный звонок. Фабьен снимает трубку, говорит: «Алло?» и передаёт её мне со словами: «Тебя спрашивает Джонни Депп». Я думаю, что это розыгрыш кого-то из моих друзей, беру трубку и говорю: «Ну, здорово, приятель!» И тут понимаю, что это правда Джонни Депп! Он спрашивает, не могу ли я завтра его подстричь. Джонни говорил со мной на французском, ну, вы знаете, у него жена француженка. На следующее утро я пришёл к нему домой, мы попили кофе, вокруг бегали его дети, мы замечательно провели время. У Джонни тогда были длинные волосы, и я его подстриг достаточно коротко. А потом поехал к вчерашней пожилой леди в отель, чтобы сделать ей укладку. Приезжаю, и первое, что она у меня спрашивает: «Ну как, подстриг моего сына?» Невероятно, это оказалась мать Джонни Деппа! И хотя Джонни тогда не получил «Оскар», его фотография с новой причёской появилась во всех журналах. Кстати, ко мне до сих пор приходят с этими фотографиями и просят сделать такую стрижку.

Замечательная история! А как вы относитесь к тому, что обычные люди копируют стиль селебрити?

Я не вижу в этом ничего плохого. Наоборот, я счастлив, когда ко мне приходит какая-нибудь домохозяйка, у которой четверо детей, лишний вес и куча проблем, но она приносит фотографию Гвинет Пэлтроу и просит такую же причёску. Я делаю ей такую стрижку, и она уходит счастливая — потому что выглядит на миллион долларов. Это самое лучшее превращение, на которое только способен парикмахер.

И много у вас таких обычных домохозяек?

Очень. Я, конечно, счастлив работать со звёздами, но и обычных клиенток я люблю не меньше. Для меня вообще каждая женщина — это звезда. Название моего салона Prive значит private — «частный». Я так назвал его, потому что хотел, чтобы каждая женщина чувствовала там себя VIP-персоной. И среди моих клиентов есть такие, которые ходят ко мне уже 20 лет.

Не могу себе представить ситуацию: вот вы стрижёте обычную женщину, а в зале ждёт своей очереди голливудская актриса...

Но такое постоянно происходит. Мы работаем по записи, и я никогда не отодвину обычную клиентку, если мои услуги понадобятся звезде. Я могу вам рассказать такую историю. Ко мне записалась клиентка — мы должны были сделать пробную укладку для её свадьбы. И тут мне звонят представители Дженнифер Лопес и приглашают меня приехать в Италию, чтобы сделать Дженнифер причёску для съёмок нового клипа. Деньги были огромные! Но я не поехал — потому что у меня была договорённость с моей клиенткой, и я не мог её подвести накануне свадьбы.

И что же, селебрити стригутся в обычном зале, где их все могут видеть?

Да. Вы сидите здесь, селебрити — здесь. В одинаковых креслах. И у нас звёздам никто не надоедает — не фотографирует, не просит автограф. Я думаю, поэтому они и любят приходить к нам — в моём салоне они чувствуют себя нормальными людьми.

Расскажите о салоне — что он из себя представляет?

Дизайном салона занималась моя жена Фабьен, и с самого начала мы решили, что это будет очень современный салон. Это модерн, но такой классический модерн. То есть салон выдержан в стиле, который будет актуален и через 10 лет. Никакой роскоши вроде позолоты, никакого пафоса, только чистые линии и самые лучшие материалы — белый мрамор для стоек, дерево для пола. Вы знаете, я вообще по жизни руководствуюсь принципом less is more («лучше меньше, да лучше»). И через несколько лет я всегда обновляю детали. Например, 5 лет в салоне был светлый пол, а теперь мы его сделали тёмным. Картины на стенах поменяли. Так создаётся эффект новизны, хотя в целом всё остаётся прежним.

Лоран, а на работу к вам трудно попасть?

Нет, не трудно. Я отбираю людей по трём характеристикам: талант, стиль и характер. Я очень люблю стильных людей. Причём у меня могут работать совершенно разные мастера, например, парень в татуировках — настоящий панк! — работает рядом с Паскалем, французом, который всегда одет с иголочки и отутюжен. Характер для меня тоже очень важен. Мой главный принцип — no Primadonna! Человек должен быть приятным в общении, дружелюбным, с открытым сердцем.

Значит, вы хорошо разбираетесь в людях?

За всё время я ошибся всего 2-3 раза. И большинство мастеров работают со мной очень долго, 10, 15 лет. В Нью-Йорке и Лос-Анджелесе все в движении, обычно люди не работают на одном месте дольше двух лет. Поэтому если человек остаётся с тобой 10 лет — это много значит.

Про стиль и характер я поняла. А как вы проверяете наличие таланта?

После того как я посмотрю на претендента и побеседую с ним, чтобы убедиться, что он — не примадонна, я прошу его привести модель и сделать ей стрижку и укладку. Так я сразу вижу, что к чему. Мне даже портфолио не важно — красивые фотографии можно взять у кого-то, и возможности фотошопа никто не отменял. А мне нужно видеть человека в работе.

Но у вас есть Академия, где вы обучаете стилистов. Я думала, вы набираете новых мастеров там.

Я не Видал Сассун, у меня в салоне работают люди с разной техникой стрижки. Мне важен результат. То есть вы можете работать в какой угодно технике, главное, чтобы на выходе получилась причёска, с которой не стыдно показаться на красной ковровой дорожке. И в моём салоне все мастера умеют это делать. Эвелина Хромченко, которая приходит к нам в салон, когда бывает в Нью-Йорке, однажды мне сказала: «В России, когда ты идёшь в хороший салон, ещё неизвестно, как тебя подстригут — надо знать, к кому идти. А в Prive любой парикмахер сделает всё на уровне».

Давайте всё-таки про Академию поговорим. Чем она отличается от того же Vidal Sassoon?

В Академии Vidal Sassoon очень верят в стрижки, но не очень — в укладки. Например, они не используют круглые расчёски. У нас где-то 50 на 50 — нам важны и стрижки, и укладки. Потому что стиль создаётся стайлингом. Вот сегодня на мастер-классе мой коллега Фрэнк покажет стрижку — очень точную, очень чёткую, но когда он закончит стайлинг, вы увидите, какая она мягкая и как бы летящая, как она подчёркивает достоинства лица. Если вы заметили, то селебрити в основном предпочитают естественные волосы. И большинство женщин тоже!

Как попасть к вам в Академию?

Легко. Получайте визу, приезжайте и учитесь. Кстати, я всерьёз подумываю открыть что-нибудь здесь, в Москве. Наверное, начну с салона, а потом открою Академию. Потому что я вижу в Москве большой потенциал. Я бы хотел открыть тут салон для нового поколения, для молодёжи, с командой молодых парикмахеров. С нормальными ценами, чтобы в него могли приходить разные люди. А пока в России огромный разрыв — или салоны «люкс», или уж совсем скромные парикмахерские.

Было бы здорово. Но давайте вернёмся к тем планам, которые вы уже осуществили. Я знаю, что вы недавно запустили собственную линию продуктов для волос. Зачем вам это понадобилось?

Я вам расскажу. Раньше, когда я работал на фотосессиях, мне приходилось носить с собой два чемодана продуктов, потому что никогда не знаешь, что именно тебе может понадобиться. Поэтому я придумал линию, в которой всего 25 продуктов, включая шампунь и кондиционер, но их можно смешивать друг с другом — и получать именно то, что тебе в данный момент необходимо. Мои 25 продуктов — это как 100 средств у другой марки.

Трудно разрабатывать продукт с нуля?

Очень. Только на то, чтобы запустить первые 6 продуктов, у меня ушёл год. Для меня был очень важен состав — я хотел, чтобы мои продукты не только отлично работали, но и были очень здоровыми. А сейчас я вообще запустил новую органическую линию Concept Vert — без сульфатов, парабенов и прочих вредных веществ.

Выпускать экологичные продукты намного дороже, чем обычные?

Да. Если бы я использовал не такие чистые формулы, моя прибыль была бы намного больше. Но для меня важно не количество, а качество. С начала этого года мы запустили продукцию в 14 странах. Причём Тайвань, Гонконг, Австралия и Испания заказали их, даже не пробуя.

Экологичность — это определённо тренд?

Для меня нет. Я просто считаю, что мы должны спасать нашу планету. У меня есть внуки, которым на ней жить, так что экологичность — это не тренд, это необходимость.

А что вы ещё хотите сделать в этом направлении? Изобрести натуральную краску для волос?

К сожалению, это пока невозможно. Женщина может быть сторонницей «зелёных», но если она хочет быть блондинкой, ей придётся обесцвечивать волосы. Но мы стараемся делать то, что в наших силах. Например, совсем недавно мы выпустили неаэрозольный мусс, а сейчас мы работаем над экологичным лаком для волос.

Поразительно, как много вы успеваете. А время на отдых у вас остаётся?

Конечно. Я обожаю путешествовать, играть в гольф и слушать музыку. Обычно я расслабляюсь в своём доме на берегу моря в Мексике — мы там собираемся всей семьёй. Потом, я люблю хорошо поесть в ресторане. Люблю искусство, например, когда я был в Санкт-Петербурге, обошёл все музеи. Я предпочитаю современное искусство, от Пикассо до Энди Уорхола, но Петербург меня просто потряс.

Как вы себе представляете свою жизнь через 20 лет?

Я буду лежать на пляже и ничего не делать. (Смеётся). Хотя не знаю, получится ли. Вообще-то, я могу уже сейчас ничего не делать — уйти на пенсию. Но я страшно люблю то, чем занимаюсь, и до сих пор каждый день чему-нибудь учусь. Вот вчера я узнал кое-что новое от своих студентов. Я люблю находиться в салоне. Работа — это мой адреналин!

Что бы вы посоветовали молодым мастерам, которые живут в провинции, но мечтают повторить ваш путь к успеху?

Я уверен, что талантливые ребята есть везде. Я ведь тоже начинал в маленьком городке. Главное — в один прекрасный момент пойти на риск — и поехать туда, где вы можете чему-то научиться, где вас могут оценить. Нельзя просто сидеть и мечтать — так мечты останутся только мечтами. Вы знаете, у меня в нью-йоркском салоне работают 40 человек. И только 5 из них — из Нью-Йорка. Остальные из Греции, России, Японии, Бельгии — со всего мира. И даже американцы, которые у меня работают, в основном приехали из маленьких городков. То есть все когда-то шли на этот риск — оставить привычную жизнь и попробовать исполнить свою «американскую мечту».