Куафёр-амбассадор Николя Крист

Николя, давно вы последний раз были в России?
- В ноябре 2009 года. Я был президентом жюри на L'Oreal Color Trophy.

И часто вы у нас бываете?
- 44 раза был. Я обожаю Россию и бываю здесь чаще всего. Россия и Япония - мои самые любимые страны. Первый раз я был у вас в... 1994 году. С тех пор побывал в Санкт-Петербурге, Перми, Уфе, Челябинске, Хабаровске, Владивостоке, Самаре... Чаще всего это были турне в поддержку коллекций L'Oreal или семинары.

О, вы так часто встречаетесь с русскими парикмахерами, и что о них думаете?
- У них очень сильная мотивация. Они много работают и всем интересуются. Я чувствую, что это действительно страсть, искренний интерес. Здесь, во Франции, я не вижу такого рвения. У нас витает какое-то ощущение, что всё уже достигнуто, всё просто.

Неужели во Франции так просто стать парикмахером?
- Стать парикмахером просто, а вот хорошим парикмахером — тяжело... Работать нужно много. Этого сегодня не хватает многим французам: не хотят они прорабатывать техническую сторону. Сосредоточились на зрелищности, на идее, на креативе. Прекрасно, конечно, но сначала нужна техническая база, Понятно, что есть исключения, но в целом картина такая.

Николя, расскажите, а как вы стали парикмахером?
 - Мой отец был парикмахером. Это его салон. Когда мне было лет 13, я стал по-настоящему интересоваться парикмахерским
делом, и, конечно, отец стал моим проводником. Но не подумайте, что он меня заставлял, в выборе я был полностью свободен. У меня есть братья и сестры, но из четверых детей в семье я единственный стал парикмахером.

И как дальше сложилась ваша карьера?
- Большую школу я прошёл именно здесь, в салоне. Учил меня отец, он был очень строг ко мне, так что было несладко. Сейчас думаю, он вёл себя правильно. (Улыбается.) Но у меня всегда была возможность свободно ездить по миру, участвовать в конкурсах, и даже пробовать себя в других крупных салонах. В общем, развивался я быстро. Наверное, поэтому чемпионом Франции в конкурсе среди парикмахеров стал уже в 19 лет. Знаете, это рекорд. А затем, в течение 8 лет был период сплошных конкурсов.

И какой запомнился больше всего?
- На звание лучшего мастера Франции (Meilleur ouvrier de France, - прим. ред.). Возможно, вы о таком и не знаете. Знаю, но в России нет ничего подобного. Это совершенно особенный конкурс: раз в три года представители более 200 профессий соревнуются на звание лучшего. И для каждой профессии это действительно вершина! Вообще, Meilleur ouvrier de France стал известен благодаря кулинарам, самые известные кулинары - лауреаты этого конкурса. И для парикмахеров это признание высочайшего профессионального уровня. Чтобы выиграть, надо готовиться года три, там целых 7 туров, победитель должен набрать 16 баллов из 20. Организует конкурс Министерство образования Франции, а лауреатов награждает сам Президент Республики в Елисейском дворце.

Это должно быть очень торжественно...
- Да, это великолепно. Сначала проходит приём в Сорбонне, а в Елисейском дворце — само награждение. Меня награждал Президент Франсуа Миттеран, это было в 1994 году. Ещё одним важным событием стал чемпионат мира в Токио, самый престижный: более 130 тысяч посетителей, потрясающее мероприятие, великолепно организованное. Там я получил бронзу.
Николя, получается, что ваша жизнь всё время связана с конкурсами.

И будучи арт- директором ОМС вы всё равно занимаетесь этим?
- Да, сначала я тренировал национальные команды, в том числе русскую, южнокорейскую, французскую, на протяжении 6-7 лет был членом жюри самых разных конкурсов. После этого Международная организация парикмахеров (ОМС) предложила мне пост креативного директора. Я думал, что мне будет сложно совмещать эту должность с другими моими делами, но согласился в итоге. На мировом конгрессе в Милане в 2004 году меня избрали впервые, а сейчас это уже второй срок. Я занимаюсь подготовкой судей, разработкой новых конкурсных программ, ну и другими вопросами.

То есть, вы довольны коллекциями ОМС?
('Тяжёлый вздох, затем смеётся.) - Я вижу, что идёт поиск, но стиль, конечно, совсем не мой. Я работаю больше над мягкостью, женственностью, а там, скорее, англо-саксонская линия. Французы — романский народ мы мягче в цвете, в линиях, в форме, это french touch. Смотрите, в коллекциях ОМС прослеживаются две вещи: влияние конкурсов и влияние английской школы, потому что Wella и некоторым другим маркам нравятся такие имиджи. Да, это красиво. Но это не моё. И в Haute Coiffure Francaise никогда не бывает настолько ярко выраженных, резко подчёркнутых имиджей, потому что наш стиль более гламурный, женственный.

А коллекции для ОМС кто создаёт? То, что выложено на сайте организации, просто ужасно. Как арт-директор, вы за них отвечаете?
- Сейчас организация немного поменялась, я же не могу заниматься всем, моя работа связана с администрированием, а художественной частью занимается Ирина Баранова. Вместе со своей командой она создаёт коллекции и шоу для ОМС. Кроме того, ОМС спонсируется в основном компанией Wella, а я - парикмахер-амбассадор L'Oreal. И для меня делать шоу или коллек-ции для ОМС совсем не просто. Если бы схема рабочего процесса была другой, может быть тогда... я бы больше занимался искусством. Но положение вещей такое, какое есть, и я думаю, что Ирина хорошо знает своё дело.

Вот здорово, теперь я спрошу вас о Haute Coiffure Francaise. Вы ведь член креативной команды?
- Я был членом креативной команды почти 7 лет. Потом был перерыв, а затем меня избрали в совет директоров HCF — для этого им даже пришлось поменять правила, ведь дверь туда была открыта только парижанам, а я эльзасец. А в прошлом году меня выбрали вице- президентом Haute Coiffure Francaise.

Какую роль играет сегодня HCF?
- Её роль огромна. Но в России Haute Coiffure Francaise сейчас не воспринимают как какую-то значительную организацию. Это несправедливо, но я знаю, почему это происходит: представление о Haute Coiffure Francaise не соответствует тому, что есть на самом деле. Но мы будем это менять. У нас большие международные проекты, кстати, связанные и с Россией тоже. Во Франции Haute Coiffure Francaise — самая престижная креативная организация, такая же репутация у неё и в Италии, и в Греции. Это команда из 12 человек, которая создаёт одну общую тенденцию. И это потрясающе, когда 12 человек, каждый со своей харизмой, темпераментом, сильным характером, каждый — звезда французского парикмахерского искусства, не противоречат друг другу, а умудряются вместе творить высокую моду. И так было всегда.

Вот о творчестве. Вы говорите, что русские парикмахеры увлечённые, упорные, но никто из русских не является законодателем мод.
- Важно, чтобы Россия всё-таки нашла свой собственный стиль, потому что сейчас русские парикмахеры больше повёрнуты к английскому: всем очень нравится Sassoon и Toni&Guy. Но парикмахерское искусство в России развивается очень быстро, и создать свой стиль — это реально, надо только самоопределиться.

Кто-то должен задать тон...
- Да, это должны быть крупные русские парикмахеры. Вот во Франции крупные парикмахеры объединяются, обмениваются опытом, это потрясающе, и именно это является французским парикмахерским искусством. А когда каждый работает в своём углу, для себя - это хорошо, но недостаточно. Например, я бы мог открыть ещё с десяток салонов, но... Бизнес важен, но всё же на первом месте стоит профессия. Я люблю свою работу и делаю всё, что могу, поэтому, в частности, я представляю Haute Coiffure Francaise. Совершенствоваться и делиться - главное.

Я как раз хотела спросить, не думаете ли вы открыть ещё несколько салонов. Сейчас все занимаются франчайзингом. Вы не хотите?
- У меня есть второй салон в Страсбурге, я открыл его вместе с моим коллегой, он работал у меня. Но всё-таки в ближайшем будущем я не стану  заниматься франчайзингом, может быть позже. Я вообще много чего хочу: мечтаю создать свою академию, но не во Франции, а за рубежом, новые салоны я тоже хотел бы открыть за рубежом. И я никогда не хотел иметь салон в Париже, как многие парикмахеры.

Я их понимаю, салон в Париже - это так престижно...
- Конечно, это престижно, но я как-то проще, мне не надо. Вот, кстати, в России поражает, когда мне говорят: «Вы же «звезда»... Нет, я просто парикмахер, любящий свою работу. Во Франции вы можете быть хорошим парикмахером, успешным, но «звезда» в моём понимании - тот, кто спасает жизни, хирург, например. Ну или талантливый, выдающийся актёр. А в России есть большая проблема с пониманием статуса. Поэтому я часто спорю с L'Oreal, они мне говорят: в России надо так говорить, ты должен понять что ты — «звезда». Я говорю: хорошо, в России я «звезда», но дома нет.

Да, у нас везде одни «звёзды»...
- Я тоже люблю сцену, но по-другому, не для того, чтобы показать себя. Понимаю, что те, кто хочет быстро вырваться вперёд разбогатеть, сделать имя, в какой-то мере вынуждены подчиняться этому общему направлению. На стажировках в Москве я вижу, как себя ведут московские парикмахеры: они поглядывают друг на друга, стараются сделать максимум, лучше других и так далее. Это понятно, это необходимость выделиться. В других российских городах всё более естественно, а во Франции это вообще никому не нужно. И потом во Франции парикмахерское дело не слишком освещается в прессе, в отличие от моды.

Почему?
- Эволюция. Не знаю, что ещё сказать.

А как вы думаете, во Франции клиентки идут в салон, потому что на нём вывеска с известным именем?
Тут надо различать франчайзинг и независимые салоны. В независимых салонах работают известные мастера, и клиентки, конечно, идут к ним. С франчайзинговыми всё по-другому. Дела там были хороши только в начале, пока они предоставляли качественные услуги, ведь речь шла о таких именах, как Жан-Луи Давид, Маниатис, Жак Дессанж - это же высший класс. Сегодня под громкими именами вы найдёте франчайзинговые салоны совершенно разного уровня, имя уже не говорит о качестве, и люди разочарованы в этом. Они разочарованы не Дессанжем, нет, он всегда на высоте, но салонов стало так много, что они уже все перемешались. Я вот принципиально остаюсь независимым парикмахером. Когда-то мой отец тоже хотел быть независимым, и он им был. У меня тот же рефлекс. Александр де Пари в своё время предложил отцу очень престижный франчайзинговый контракт, когда хотел открыть салон в Страсбурге. Конечно, это была большая честь для отца, но он отказался. Я понимаю, почему некоторые молодые парикмахеры соблазняются  на франчайзинг, но во Франции сейчас идёт возврат к независимым предприятиям и к качеству, к настоящему ремеслу, мастерству, ручной работе. Это касается интерьера, мебели, продуктов, всего: люди чаще идут в маленькие бакалеи на углу и лавки зеленщика, чем в супермаркет. То есть глобализации приходит конец. Ну, можно и так сказать, но пока это, скорее, переходный процесс. Вот и я стараюсь оставаться на своём месте, предлагать только качественные услуги. Я защищаю качество и мастерство.

Вы обучаете парикмахеров вашего салона?
- Скажем так, они хотят работать в моём стиле. Впрочем, я их не обязываю это делать. Я говорю: сохраняйте собственный стиль, вашу индивидуальность. Я хочу, чтобы они много ездили, открывали для себя что-то новое. Они стараются, но всё равно находятся под влиянием того, что делаю я, они это обожают. Всё-таки есть стиль Николя Криста, это факт.

А что такое стиль Николя Криста?
- А вот об этом не мне говорить. (Смеётся.)

Ну вы же для себя понимаете...
- Нет. Я не спешу узнать себя на 100%. Я знаю, что люблю, а что нет. На самом деле мой стиль - это качество, женственность, нежность, естественность ещё. Всё крутится вокруг этих понятий, и я не могу изменять этому.

Ваши коллекции действительно очень женственны.

- Спасибо.

 Николя, а что значит для вас быть парикмахером-амбассадором?
- Это ёмкое понятие. Во-первых, нас всего 16 во Франции. Амбассадоры должны создавать две коллекции в год участвовать в различных акциях, съёмках для журналов, дефиле. Кроме того, как консультанты, имеющие парикмахерский опыт, мы участвуем в разработке продуктов. И, конечно, мы путешествуем по Франции и по всему миру, представляем марку через наше искусство, занимаемся анализом и разработками идеального «салона будущего». В этом сотрудничестве все на своём месте: компания L'Oreal не занимается парикмахерским делом, а мы не изобретаем продукты. 14 лет я представляю L'Oreal, мне это искренне нравится.

Вот о салоне будущего и расскажите, пожалуйста.
- У L'Oreal сейчас много различных наработок на будущее, в том числе ориентированных на био и энергосберегающие технологии. Я думаю, салон будущего означает именно это: приоритет натуральных мате¬риалов, правильное использование электроэнергии, забота об окружающей среде, идеи о том, как можно защитить планету. Мы уже успели сделать много глупостей, натворить бед, теперь надо скооперироваться и исправлять ошибки, и нашей профессии тоже это касается. Мы можем подать пример всем, как можно участвовать в деле защиты окружающей среды. Во Франции планируется создать группу, объединяющую салоны, озабоченные этой проблемой, им будут присваиваться категории от одной до трёх звёзд в зависимости от вклада в защиту окружающей среды.

Хорошо было бы, если бы вы и в России рассказывали об этом.
- О, да! Тем более, что для меня Россия — что-то очень близкое, это правда. В России на семинарах я часто говорю, что ощущаю себя почти наполовину русским. Я очень чувствую русских и понимаю их, конечно, прежде всего, благодаря моей жене. Мы уже столько лет женаты, и я так хорошо знаю русский темперамент, дух, что каждый приезд мне кажется, что русского во мне всё больше и больше. Я очень люблю рус¬скую чувственность, теплоту... В России я не чувствую себя за границей. Не так, как дома, конечно (смеётся), но мне хорошо.