Nahеma Abaroudi

Наэма, вы работаете для Jean Claude Aubry уже много лет… Почти 18. Вы много тут достигли...
- Я начала с самого низа: к госдиплому готовилась в маленьком салоне, который держала замечательная женщина. Я проработала у неё три года, а затем решила двигаться дальше. В то время группа Jean Claude Aubry была лидером рынка, вот я и постучалась к ним в дверь (смеётся), и меня тут хорошо приняли. Но я далеко не сразу стала частью креативной команды: начав с парикмахера, я подавала свои идеи, участвовала в проектах. Просто я была восприимчива и всегда свободна для работы, а это очень важно. Потом руководила центром обучения, и только затем стала арт-директором всей группы.

Тогда вы, наверняка, знаете, от чего зависит успех?
- Думаю, от наших качеств, а ещё от случая, который дарит жизнь. Мне повезло, что я встретила месье Обри.

Вначале вы не надеялись забраться так высоко?
- Нет, нет. Это было бы по крайней мере претенциозно с моей стороны. Все происходило вполне естественно. Кстати, отвечая сегодня за художественную часть, участвуя в подготовке коллекций, в разработке образовательного материала, я нисколько не потеряла контакт с реальностью, не застряла «в облаках чистого искусства», а всё так же знаю, что такое клиент в кресле. Для меня это важно. И ещё у вас получается совмещать напряжённую работу и семью. Мы, женщины, как бы равны в правах с мужчинами (смеётся) и многое завоевали в этом плане… Мне 38 лет, у меня семья, дочь, которую я родила в 31 год. Признаюсь, в компании меня немного избаловали, даже не немного… Знаете, тут ломали стены, переносили перегородки, чтобы у ребенка были маленькие ясли. Я быстро вернулась к работе, потому что была возможность всегда находиться рядом с дочерью. Иначе я была бы вынуждена оставить работу года на два или даже больше. Да что говорить, я не одна такая, таких женщин много. Всё равно это тяжело. Ну да, но, когда мы занимаемся тем, что любим, это даёт дополнительную энергию. Нам повезло, у нас работа, которая постоянно вибрирует и помогает жить. Энергия берётся именно отсюда.
Вы много участвовали в конкурсах, получали призы. Ваши ощущения?
- Самый дорогой приз, который месье Обри и вся наша команда когда-либо получали, — это приз профессиональной международной прессы AIPP, это была вершина. И я счастлива за группу, к которой принадлежу, счастлива, что работаю вместе со всеми для месье Обри. Я вообще люблю конкретику и совсем не высокомерна.А ещё я уверена, что успех не может быть индивидуальным, это работа всей команды. Мне крупно повезло, месье Обри дал мне карт-бланш, он мне полностью доверяет, я бы даже сказала — слепо доверяет, а это невозможно переоценить. Ведь когда ты работаешь для марки, важно иметь полную свободу и средства для решения поставленных задач. И моя главная миссия – нести как можно выше флаг и цвета группы.
Наэма, чтобы иметь хорошую команду, надо иметь хороших парикмахеров. Как вы распознаете талант?
- Во-первых, важна техническая сторона, а затем надо прочувствовать, понять, насколько в человеке много творческого. Чтобы быть хорошим парикмахером сегодня, недостаточно только технической стороны, хотя понятно, что этим надо много заниматься, тренироваться и работать, работать, работать, но это само собой разумеется. Но в наше время у хорошего парикмахера должен быть достаточно высокий общий культурный уровень. Я серьёзно. Нужно пополнять свои знания, изучать историю искусства, историю моды и парикмахерского дела. Творчество приходит из того, чем мы богаты духовно, что нас вдохновляет. Это может быть что угодно — и современное искусство, и скульптура, и книга по истории XX века. Просто надо быть очень любознательным.

Лично вас что вдохновляет?
- Всё-всё-всё. Это правда. Я больна булемией, когда дело доходит до журналов, прессы, книг. Я утопаю в них (смеётся) и ничего не хочу выбрасывать, это уже становится катастрофой (смеётся). Я говорю себе, что когда-нибудь мне всё это понадобится, и тут же иду и покупаю ещё одну книгу. Ужас! Теперь я пришла к тому, что беру книгу, журнал, вырезаю то, что меня интересует, и делаю макеты.

Наэма, а вы никогда не думали открыть собственный салон?
- Никогда, никогда. У меня есть все, что хочу: я занимаю высокий пост с огромным полем работы, меня ценят здесь. А если будет собственный салон, то что? Не знаю, что мне это может принести. Впрочем, у меня уже есть и салон, и команда. И потом, когда ты с кем-то уже 18 лет и когда пережил с этими людьми столько счастливых моментов, чего еще просить? — Нет, свой салон меня не интересует. Я вообще не могу представить себе салон с именем Nahema на вывеске.

У вас огромный опыт работы на сцене, на фотосессиях, в салоне… Что вы все же больше предпочитаете?
- Что касается подготовки шоу… это самое сложное для меня. Каждое выступление на сцене — это пари, и никогда не знаешь, кто в нём выиграет. Конечно, фотосессия — это тоже непросто: берёшь идею, смотришь, анализируешь, переделываешь, это более долгий процесс, но ты его контролируешь, и результат всегда нравится. А в шоу до последних тактов музыки неизвестно, выиграна ли партия. Это почти как лезвие бритвы, и каждый раз трудно переживается. Конечно, с опытом приходит какое-то спокойствие. Нет, нет, всё равно это жёстко, я бы так сказала. Как будто бежишь марафон 42 км. Сначала были месяцы работы, я рисовала платья, потом работала со стилистом, придумывала макияж с нашим студийным визажистом, ведь важно, чтобы общий силуэт был гармоничным. В сам день марафона царит ужасное напряжение, нужно заниматься моделями, их дефиле и прочим. Обычно мы начинаем в 7 утра, значит в 6 надо уже встать, и ночь перед этим, конечно, не спишь (смеётся), а потом работа-работа-работа, а в конце надо выдать еще и спринт на сцене. Представьте себе марафонца, который уже почти на финише, ему говорят: всё ОК, только последние 100 м пробеги в спринтерском режиме. То есть надо сосредоточиться и отдать последние силы.

Наэма, о каком же шоу у вас остались лучшие воспоминания?
- Всегда о последнем (смеётся). Это потрясающе, что эскизы нарядов вы рисуете сами. Ну да, а как же. Я делаю это для марки. Такие компании, как L’Oreal могут прийти в какой-нибудь Дом высокой моды и заказать всё, что им надо, и, конечно, благодаря этому шоу получает огромный размах. Ну а я делаю всё сама. Это не так сложно, главное иметь общий образ в голове.

А в ваших шоу когда-нибудь участвовали великие кутюрье?
- Да, например, на последнем дефиле для благотворительного общества A tout Coeur («От всего сердца»). В год мы устраиваем как минимум одну благотворительную акцию, они всегда посвящены детству: мы считаем, что именно детей ущемляют больше всего, ребенок раним, у него нет ресурсов и средств, чтобы защититься и бороться. Задача непростая, но мы всё-таки взрослые, мы сильные. И в таких акциях вместе с нами участвуют Kenzo, Ferre, Pucci, Missoni, Yves Saint Laurent… Мы организуем вечера моды, дефиле, и люди платят за билеты.На эти средства мы, например, оплатили операции 30 детей во Вьетнаме, помогли детям в Чаде. Мы создали специальный диспансер для детей потому что бывает, они страдают даже от своих матерей. Даже во Франции есть дети, которым нужна помощь.Крайне важно для нас — не терять из виду эту проблему. Конечно, все это капля в море, но, даже если мы смогли помочь всего одному ребенку, это уже большое дело, которое того стоит. У меня маленькая дочь, да все мы когда-то были детьми и помним, как ребенок хрупок, не защищен. Тут надо чувствовать баланс — совмещать две вещи: лёгкость и серьёзность. Если слишком сильно окунаться в проблемы, это может перейти в депрессию. А мы все счастливы, что можем помогать детям, счастливы, что можем этим заниматься.

Наэма, сейчас во Франции одна из самых популярных тем — это релук. Расскажите, как это происходит у вас.
- На эту тему у нас даже выходит телепередача Total look, её делает наша группа и она пользуется необыкновенной популярностью. Оказывается, все хотят изменить свой образ. Хотя лично я считаю, что главная идея передачи — объяснить женщине, что необходимо приводить себя в порядок перед выходом. Ведь смысл не в том, чтобы она провела целый день со стилистами, потратила деньги, а потом ничего не делала…Я думаю, русские женщины кокетливые, нет? Я вот по происхождению марокканка, а марокканки каждую неделю посещают парикмахерские, они всегда с маникюром. Европейки занимаются этим меньше. И моя задача в том, чтобы дать женщинам направление, я говорю им: если вы не будете делать хотя бы минимум, не будете краситься, причесываться, ничего не получится, вы не добьётесь результата. У каждой женщины есть потенциал, маленький золотой самородок, который надо немного обработать… Но опять же важно, чтобы женщина сама умела приводить себя в порядок. Релук не означает обязательных кардинальных изменений, сделанных только ради того, чтобы все увидели, что дама изменилась. И мы не будем менять человека только потому, что он пришёл на программу. Бывает, что я говорю: вы хорошо выглядите, я не вижу, что мы можем сделать для вас ещё. Ну и, конечно, работая с волосами, мы не можем изобразить волосы, если их нет.

То есть в принципе вы считаете, что любая женщина может стать красоткой?
- Однозначно. Мы все не можем быть Бейонсе или Орнеллой Мути, но быть красивой, приятной могут все. Тем более что восприятие нас другими зависит от нас самих, и, если мы не красимся, не причесываемся, не готовимся, значит, мы просто не хотим нравиться. Люди воспринимают это именно так. Это как коммуникативные знаки. Вот смотрите, все говорят, что мужчины любят блондинок. Почему именно блондинок? Это знак коммуникации и соблазнения: когда красишься в блонд, это означает что ты хочешь быть соблазнительной и хочешь нравиться. Вы знаете, как говорят французы: мы любим блондинок, но западаем на брюнеток (смеётся). Я шучу, конечно. Но эффект от того, что мы потратили время на себя, и энергия, от которой человек светится, важны на самом деле.

Участницы вашей телепередачи всегда довольны результатом?
- До сегодняшнего дня да. Понятно, что это риск: причесывать кого-либо, стричь ему волосы, менять их цвет — это не банальное дело. Это вам не макияж и не платье купить, а потом, разочаровавшись, убрать его подальше в шкаф (смеётся), со стрижкой это не проходит, утром вы всегда просыпаетесь с ней. Поэтому, работая на передаче, я каждый раз полностью концентрируюсь на человеке.

Вас, конечно, узнают на улице?
- Да (шепчет). (Потом смеётся.)

И вам это нравится?
- Ммм…. Ну да, это приятно. Я вот часто получаю цветы, это так мило (смеётся). Передача нравится людям, мы берём обычных людей, которым это действительно необходимо, не фотомоделей с отличной фигурой и лицом. Это настоящая жизнь, поэтому люди нам признательны. Мы всё говорим о женщинах, а каким вы представляете себе идеального мужчину? Ооо! Тут вы попали в точку, потому что одна из наших последних коллекций целиком посвящена мужчинам. Я их представила такими, какими я их люблю, получилась такая атмосфера итальянской мафии (смеётся): строгий, немного суровый, мужественный, уверенный в себе мужчина. Вот это моё видение. Вы думаете, мужчинам тоже надо готовить себя перед выходом? Сегодня образ доминирует над остальным, о нас судят по картинке, которую мы демонстрируем. Это становится актуальным и для мужчин. Во Франции мужчины занимаются собой гораздо больше, чем раньше. Существует много марок, предлагающих для них продукцию. Я за тех мужчин, которые не пренебрегают собой. Ну, только чтоб он не занимал ванну дольше, чем я (смеётся).

Вы присутствовали при создании марки Coiffure du Monde. (Сеть парикмахерских салонов, которая принадлежит группе Jean Claude Aubry и существует уже 10 лет, она специализируется в том числе и на этнических волосах) Что-то изменилось в её философии за это время?

- Нет. Честно говоря, концепт полностью принадлежал месье Обри. Тогда это было слишком смело… Я не знаю, как в России, но в Европе и Штатах последние года два и люди, и различные марки проявляют повышенный интерес к вьющимся волосам, к космополитичной причёске. Но десять лет назад, когда месье Обри запустил этот проект, люди смотрели на нас, вытаращив глаза. Даже на уровне нашего логотипа, в котором есть знаки на японском, иврите, арабском языках, так вот, даже на таком уровне это было сильно. Нам говорили: да вам же будут бить витрины, что вы афишируете, к вам не вернутся ваши постоянные клиенты, это чересчур и т.д. Но месье Обри — человек убеждения, он сказал, что верит в проект, что не будет ничего менять только для того, чтобы нравиться. Он действительно остался верен своей первой идее, и с тех пор ничего не изменилось.В общем, вы во всём согласны с месье Обри. В общем да, но я никогда не была против подобного проекта, хотя знаю, что до сих пор находятся люди, которым он не нравится. Я живу во Франции, но корни у меня североафриканские, во мне столько культур намешано, так что мне эта тема очень близка и понятна. Когда мы создали Coiffure du Monde, к нам стали приходить парикмахеры с разным цветом кожи, они говорили: я пришёл именно к вам, подумал, что мне повезет и вы возьмете именно меня. Я был в других салонах, меня не взяли потому что слишком «загорелый».Слоган Coiffure du Monde звучит как для «Всех волос в мире».

Трудно создавать коллекцию для этой марки?
- Напротив. Границ нет. Мы делаем образы, воплощающие ответную любовь. Например, был чёрный молодой человек c пожилой белой дамой, азиатская девушка, мулатка и блондинка, а ещё как-то мы создавали невероятно прекрасный образ беременной женщины (Коллекция Diversite´  В общем, получилась ода женщине. Я все не находила подходящую модель, но в конце концов ей оказалась жена нашего фотографа. Она сначала совсем не хотела сниматься, мне пришлось вести с ней долгие переговоры (смеется), я сказала, что это будет потрясающим воспоминанием и подарком для ребенка. И получилось!

А есть ли новые идеи для флагмана группы — Jean Claude Aubry?
- Мы сейчас в процессе создания нового проекта, это идея единого пространства, в котором будут и парикмахерские услуги, и релук, эстетическая медицина, макияж. Смысл в том, чтобы иметь в одном месте все, что можно получить сегодня в салонах красоты.

И на какой вы сейчас стадии?
- Законодательство во Франции — тяжёлая вещь, а тут новый концепт, который пока нигде не существует. В общем, где-то с февраля мы в процессе: работаем с архитектором, ищем место, где всё предоставлено женщине для её красоты. Чтобы она была причёсана, чтобы у неё была красивая ухоженная кожа, чтобы умела краситься… Боже, как же макияж может изменить лицо. Я, кстати, против пластической хирургии, это грубо и тяжело переносится, слишком меняет людей, в то время как эстетическая косметология делает кожу красивой, естественно красивой, я всегда за неё. Наверное, такие услуги будут дорогими. Нет, мы не стремимся в элиту. Мы всегда стараемся предложить лучшие цены для наших клиентов. Например, у нас лучшая цена на наращивание. Конечно, нужно зарабатывать, но так, чтобы это было интересно нашим клиентам. Даже наши партнеры разделяют с нами общую хартию о лучшем качестве за лучшую цену. Пора уже перестать думать, что люди тупые. Когда у нас есть деньги, по крайней мере так происходит во Франции, мы многое можем себе позволить, но всё должно быть справедливо для всех. Цена должна быть справедливой и для клиента, и для парикмахера. Например, что касается салонных продаж, да, они падают.

Но почему?
 - Потому что две части одного целого не могут найти друг друга. Нет равновесия и справедливости, а значит — нет будущего.

Сколько, по-вашему, надо времени, чтоб стать хорошим парикмахером?
- Ну, мы все более или менее способные (смеётся). Я видела людей, невероятно талантливых, которые стали отличными парикмахерами за год, а есть и такие, кто и через 15 лет работает средне. Важно иметь хороший вкус, можно, конечно, сделать идеальную стрижку, но лично я предпочту сделать одну сторону на 1 см длиннее другой, если так будет красиво, чем сделать идеальное каре, посмотрев на которое, можно подумать, что это гриб на голове. Парикмахер должен быть визажистом, в правильном смысле слова. Волосы — это практически второстепенная материя, их задача украшать лицо и всё, а не наоборот.

Наэма, пожелайте что-нибудь нашим читателям!
- Мира. Я знаю, наша реальность тяжёлая и давящая. Когда я была маленькая, то воображала себе 2000 год, летающие машины и всё такое (смеётся), как в фантастических фильмах. У нас столько было идей и надежд на 2000 год, а теперь мы видим тяжёлую и грустную реальность. Я стараюсь своей работой принести немного лёгкости и красоты. Побольше равенства, я надеюсь, что ум человека, вся его энергия повернётся в сторону индивидуума и уважения к планете. Побольше надежды и веры в детей и просто в человека!